Оловянная чума

[Mika88]

Оловянная чума
"Реставрация и консервация металлических изделий"
Источник: http://gorod-musei.ru/

В наших музейных собраниях оловянные предметы большой древности совершенно отсутствуют. Известна лишь одна южнорусская чаша XIV в.; сохранность ее удовлетворительна. Оловянные предметы XVI в. большая редкость. В Русском музее в Ленинграде имеется лишь один, а именно артосная большая панагия (муз. № 721/Г 36), которую надо отнести к половине XVI в. Имеются здесь еще две тарели XVII в. В Историческом музее в Москве имеются только две тарели XVI в. работы мастерской оловянишника Кириака Клинта (1542—1579), да еще несколько блюд XVII в.; остальное, весьма немалое собрание оловянных изделий этого музея относится к XVIII и XIX векам. Во всех остальных больших музеях СССР оловянные изделия старше XVIII в. отсутствуют.

Можно полагать, что они погибли от всяких случайностей, но, без. сомнения, они разрушались и погибали в значительной мере от оловянной чумы, как разрушался и разрушается целый ряд блюд и мисок из казны царевны Татьяны Михайловны, сестры царя Алексея Михайловича, и из казны его дочерей Феодосии Алексеевны и Софии Алексеевны (в ризнице Троицкого собора Успенского девичья монастыря в Александрове).

Оловянною чумою (англ. tin pest, франц. tine plaque, нем. Zinnpest) называется своеобразное явление, разрушающее олово и оловянные предметы. Оно наблюдалось и изучалось с половины прошлого столетия. Но разрушение олова было уже отмечено в древности. Аристотель говорит об изменении состояния олова под влиянием иногда высокой, иногда низкой температуры, а Плутарх указывает на разрушение оловянной статуи. Это разрушение олова наблюдалось и в средние века и тогда же ставилось в связь с холодом: под влиянием низких температур оловянные предметы делались хрупкими и нередко совершенно распадались.


К научному изучению этих явлений впервые подошел в 1851 г. профессор Эрдман; он наблюдал разрушение оловянных органных труб. В костеле города Олава (Ohiau) в Силезии часть органных труб в 1833 г. была зОловянная чума
Страниаменена новыми. Эти органные трубы находились непосредственно под самой деревянной крышей; вследствие этого они подвергались летом большой жаре, а зимой большому холоду. Через пятьдесят лет — в 1884 г. — из вновь установленных труб 28 оказались совершенно попортившимися (см. рис. 9 и 10 к статье F. Kerclyk «Zinnpest» в «Dinglers Polytechni-sches Journal» (90,1909 г., т. 324). Но одновременно не замененные в 1833 г. старые трубы остались без признаков какого-либо видоизменения. Случай весьма показательный.

Академик Ю. Ф. Фритцше в 1869 г. наблюдал разрушение оловянных чайников на складах интендантства в Петербурге. Эти чайники были изготовлены из олова с острова Банка. На чайниках оказались многочисленные пятна разной величины.: местами эти пятна пучились, и металл пятен крошился. Очевидно, произошло изменение структуры олова.
Оловянишник, отливший означенные чайники, указал на слабость этого олова, легко поддающегося разрушению при сильных морозах, и на надежность, с другой стороны, английского прутового олова, хорошо выдерживающего эти морозы. Правильность наблюдений оловянишника подтверждается показанием заведующего литейной С.-Петербургского арсенала А. Энгельгардта. Тот пишет: «Описанные г. Фритцше изменения мы наблюдали только над оловом в свинках (с острова Банка), но не замечали в прутовом олове (т. е. английском)».

В слабости олова (с о. Банка) Фритцше убедился еще раньше. На таможне в Петербурге в 1868 г. в большой партии этого олова в свинках оказалось немало пострадавшего, оно осыпалось, лупилось, превращалось в серый порошок с твердыми небольшими кусками. Температура 26 января 1868 г. понижалась до —38° по Реомюру. Фритцше тогда же обратил внимание на встречающиеся в болванках (слитках) банковского олова значительные пустоты.

В то же время большая партия слитков этого олова была отправлена из Роттердама вагонами но железкой дороге в Москву. Слитки в Москве оказались обратившимися в порошок. Это явление ставилось в связь с чрезвычайно низкой температурой, стоявшей тогда в Москве. Оно было знакомо персоналу на складах олова. О подобном же явлении сообщает история Московского государства XVI в.: однажды из Архангельска в Москву для царской казны было отправлено несколько ящиков английской оловянной посуды: блюда, миски, тарели. По прибытии в Москву в ящиках оказался серый мусор. Очевидно, под влиянием большого мороза и сотрясения во время перевозки белое олово по дороге в Москву превратилось в серое видоизменение.

Разложившийся таким образом металл служебным персоналом складов назывался «сыпучим оловом». В серый мусор на складе и — нтендантства в Петербурге в 1869 г. рассыпалась тоже большая партия заготовленных для войны оловянных пуговиц; об этом третьем случае передает Фритцше. Эти пуговицы, надо полагать, не были чистого олова; не были чистого олова и органные трубы в г. Олаве, содержавшие 3,7% примеси свинца, между тем как в чайниках московского интендантства было только 3% свинца. Эта примесь, очевидно, заставила олово разложиться на большом морозе.
Академику Фритцше удалось искусственным охлаждением (им была достигнута температура в —40° С) превратить белое олово в серое, «сыпучее олово».
О признаках и виде подобных разрушений сообщает Вл. Марковников; он их наблюдал над чайниками московского интендантства.

Испортившиеся чайники были покрыты как бы ранами различной величины. Разрушение начиналось с того, что в одном или одновременно в нескольких местах блестящая серебристая поверхность металла становилась тусклой. Затем она местами вспучивалась; образовывались как бы опухоли, которые быстро увеличивались, а вскоре появлялись раны, т.е. ямки, постепенно разраставшиеся от осыпания краев; чайники в конце концов рассыпались, причем это разрушение продолжалось весь год, т.е. и по прекращении морозов и даже в летнее время года,
Эти наблюдения В. Марковникова подтверждаются подобными же наблюдениями А. Энгельгардта, описывающего случаи видоизменения олова и его разрушения в летнее время.

А. Шертель в 1879, г. сообщает о заслуживающем особенного внимания факте. В соборе г. Фрейберга нашли в замуравленной нише деревянную коробку с оловянными колечками и медалями. Между попорченными морозом и крошащимися от прикосновения и передвижения колечками оказались пять точно таких же колечек, совершенно цельных, здорового вида и свойств обыкновенного, т.е. белого олова.
О подобном факте сообщает Е. Е. Емельянов: «Из числа 200 трубок, употреблявшихся как формы для литья свеч, находившихся в одинаковых условиях на открытом воздухе в течение 20 лет, изменились только 30 штук, и то не в одинаковой степени».

То обстоятельство, что однородные предметы, оказавшиеся в одинаковых условиях, не одинаково подверглись изменению при действии на них одинаково сильных морозов, показывает, что, кроме окружающей температуры, на изменение должны влиять еще и другие причины.
Одну из этих причин А. Энгельгардт поставил в связь с более или менее быстрым охлаждением металла при отливке. Об этом известно некоторым мастерам и оловянишникам, которые перед отливкой обязательно нагревают свои бронзовые и железные формы. Коген (Cohen) быстрому или медленному охлаждению при отливке придает большое значение.

Здесь следует сказать о довольно странном явлении, наблюдавшемся автором на целом ряде блюд XVII в. в ризнице собора Успенского девичьего монастыря. На этих блюдах ямки и разрушенные места группируются одинаково, а именно так, что в одну сторону от центра блюда их больше, и тем больше, чем дальше от центра и ближе к краю; в другую сторону, блюда их меньше, и тем меньше, чем дальше от центра. Если помнить, что во время отливки блюда форма стоит вертикально и что плосскость отливаемого блюда представляется вертикальною, вследствие чего нижняя половина наполняется более горячим металлом, верхняя часть формы несколько остывшим в сравнении с раньше вылитым металлом, то является ясным, что охлаждение олова одного края блюда иное, чем охлаждение другого, противоположного. В зависимости от процесса охлаждения олово блюда получилось на одной стороне иных свойств, чем олово на другой стороне; вследствие этого олово блюда в известном направлении прогрессивно лишается известной доли определенных свойств (плотности) и чувствительнее к разрушению в первую очередь та м, где эта потеря плотности наибольшая.

Все вышеприведенные наблюдения указывают на видоизменения и превращения в структуре олова под влиянием низких температур и от неизвестных еще других причин. Их проверил и изучил профессор Коген в Утрехте и доказал, что они происходят, от свойственного олову аллотропического видоизменения.
Аллотропией химики называют свойство вещества при известных усхозиях являться в двух или нескольких видоизменениях, иногда настолько отличающихся друг от друга по свойствам, что их можно было бы принять за совершенно различные, вещества, если бы тождество их химической природы не было совершенно точно установлено химическим анализом. Нам, примерно, известен углерод, являющийся иногда сажею, иногда графитом или алмазом.

Олово существует в трех аллотропических видоизменениях, причем каждое из них устойчиво при определенной температуре. Белое ковкое олово химики обозначают «В-олово»; это олово наших сосудов и утвари; оно устойчиво при температуре от +18° (первая аллотропическая модификация) до +160° С. Серое хрупкое олово химики обозначают «а-олово»; оно является устойчивой модификацией при температуре ниже чем +18° (вторая аллотропическая модификация). Тогда начинается переход неустойчивого при этой температуре белого олова в устойчивое серое со всеми его отрицательными свойствами.

При температуре ниже + 18° С белое олово склонно превращаться. Но из этого не следует, что при понижении температуры ниже +18° С белое олово должно мгновенно перейти в серое. Создается только такое положение, при котором белое видоизменение, т.е. «В-олово» делается предрасположенным к «заболеванию», т... е. к переходу в серое, и наступает такое состояние металла, при котором при переходе в серое видоизменение «а-олово» достаточно какого-либо иногда ничтожного импульса. Таким импульсом является, например, пыль серого олова, перенесенная на белое олово ветром, или в помещениях наших музеев движением воздуха, или просто попавшая при соприкосновении предмета серого видоизменения с предметом из белого олова. Вследствие этого можно условно говорить об «инфекции», о «заболевании оловянною чумою».

В истории оловянной чумы отмечены такие «инфекции». Особенно характерным случаем является разрушение крыши здания почтамта в г. Роттенбурге в южной Баварии. «По близости этой крыши на башне ратуши были старые покрытия», которые оказались серого видоизменения. Ветром пылинки этого серого олова были перенесены на крышу здания почтамта, вновь покрытую листовым оловом; последнее было почти чистым оловом, содержащим около 90% Sn, и было литое. В результате переноса на нее серого олова крыша почтамта в короткое время разрушилась; получились как бы разъединенные места и дыры с зернистыми краями свинцово-серого цвета, т.е. олово крыши начало превращаться в серое видоизменение а-олово.

В то же время рядом с почтамтом находящаяся оловянная крыша ратуши уцелела, несмотря на одинаковые условия. Надо отметить, что олово последней было катаное.
При температуре ниже +18° С белое олово склонно превращаться в серое. Оно тогда, как говорят, в метастабильном равновесии. В таком метастабильном равновесии находятся, таким образом, все наши оловянные изделия, так как в нашем климате и в наших помещениях температура всегда ниже + 18° за исключением лишь немногих летних дней. Разрушения на них мало заметны благодаря «медленности процесса превращения в серое видоизменение».

Превращение при нахождении оловянных вещей в почве должно было быть особенно медленным вследствие незначительного отличия почвенной температуры (+10° С) от температуры устойчивости белого олова при +18° С.
Если предоставить предмет, у которого превращение в серое олово уже началось при обыкновенной температуре, самому себе, то превращение совершается с прогрессивною скоростью в зависимости от разрастающегося количества отделяемых с предмета инфицирующих, т.е. наносящих все новую инфекцию, пылинок серого олова.
Максимум скорости превращения белого олова в серое видоизменение получается только при —40° С; по Когену, при более низких температурах скорость превращения уменьшается.

Олово, подвергавшееся действию подобного очень сильного мороза, распадается на кристаллические отдельности, и связность теряется. Оно делается хрупким из ковкого, серым из белого и значительно уменьшает свой удельный вес с 7,3 до 5,8. Превращение структуры сопровождается разбуханием, увеличением объема.
По опытам Шертеля (Schertel) в Фрейберге и Когена (Cohen) в Утрехте, серое олово (а-олово) по обливании кипящею водою побелело и получило удельный вес обыкновенного белого олова (В-олово), т. е. 7,3. Для этого превращения, по Шертелю, достаточна была температура в + 59° С; по сообщению профессора Когена, превращение серого олова (а-олова) в белое, (В-олово) происходит почти мгновенно уже при температуре в +40° С. Но, ради большей уверенности в успешности результатов, лучше, конечно, вести беспрерывное нагревание в течение нескольких часов и при более высокой температуре, т.е. около. 100° С.

При этом надо помнить что олово, нагретое до температуры выше +160°, переходит в новую, т.е. третью, аллотропическую модификацию; оно делается хрупким настолько, что толчется в порошок.
Предметы, постоянно нагревающиеся, как кофейники, чайники, суповые миски, ложки и т. п., не подвергаются заболеванию, но при прекращении нагрева могут заболевать, и тогда, в зависимости от окружающей их температуры или случайной инфекции, могут прийти к полному разрушению.

Средства против оловянной чумы

Коген называет явления серой модификации олова музейной; болезнью (Museumskrankheit). Он же говорит: «Средства против музейной болезни совершенно ясны: нужно, чтобы соответствующие предметы находились постоянно в температуре выше точки перехода в серое видоизменение (+18° С), т.е. необходимо зимою. отапливать их помещение или их витрины до температуры выше +18° С. При таких условиях возникновение вновь оловянной чумы на вылеченных достаточным нагреванием предметах навсегда исключено».

Выводы.
1. Олово вследствие колебаний температуры почти всегда находится в состоянии непостоянного видоизменения; оно, как говорят, в метастабильном состоянии.
2. Видоизменение белого олова в серое происходит при температуре ниже +18°.
3. Процесс превращения длительный и может при известных условиях тянуться веками.
4. Серое олово действует «заразительно» на белое олово.
5. Превращенное в серое видоизменение олово (удельный вес 5,8) можно превратить обратно в белое видоизменение (удельный вес 7,3).
6. Для этого превращения является достаточной температура в +59° С (по Шертелю); а по Когену даже в +40°С.
7. Процесс превращения в серое видоизменение у всех более старых оловянных предметов в ходу, а на очень старых предметах всегда будут явные следы образования серого олова и разрушения.

[Mika88]

ОЛОВО

М. С. Шемаханской: Реставрация металла, (Методические рекомендации), Москва 1989

http://art-con.ru/node/515

„Олово — мягкий белый металл, обладающий высокой пластичностью, ковкостью и легкоплавкостью. Оно может быть прокатано до толщины 0,005 мм. Известны две аллотропные модификации олова: альфа — обычное белое олово, устойчивое выше 13,2°С и бета -серое олово, устойчивое ниже 13,2°С. Атомная масса 118,7; плотность альфа— 5,85; бета — 7,3. Температура плавления 232°С. Выше 161°С олово становится хрупким и может легко измельчаться в порошок (легче при температуре 200°С). Превращение белого олова в серое, называемое оловянной чумой, ничего общего с коррозией металла не имеет. При заболевании предмета «оловянной чумой» на поверхности образуются островки рыхлого крупнокристаллического серого порошка, который при попадании на здоровый предает вызывает заболевание металла. Чем чище олово и чем большей деформации оно подвергалось при обработке, тем легче и быстрее при низких температурах происходит превращение белого олова в серое. Сильно уменьшают скорость превращения добавки к олову свинца, кадмия, сурьмы, серебра. Теоретически переход белого олова в серое происходит при 13,2°С. На практике такое превращение начинается при температуре ниже 0°С.

Примечание: определить оловянную чуму возможно рентгенофазовым методом.

Оловянная чума редко поражает музейные предметы, но приостановить ее очень трудно. Поэтому очень важно предупредить ее. Недопустимо хранить олово в неотапливаемом помещении. Предметы, на которых имеются сыпучие вещества, надо изолировать, чтобы не допустить попадание частиц серого олова на здоровый металл. К сожалению, нет радикального способа лечения этого вида разрушения. Электролитическая, очистка наиболее полно удаляет все сыпучие вещества.“

[Mika88]

Разрушение олова

"Реставрация и консервация металлических изделий"
Источник: http://gorod-musei.ru/


Вследствие того, что во время войны в ряде случаев наши музейные помещения не отапливались и температура в них зимою падала значительно ниже нуля, надо полагать, что в собраниях не осталось ни одного здорового оловянного предмета. Во всех на вид здоровых предметах процесс перехода в серое видоизменение (а-олово), т.е. процесс разрушения, уже начался и должен прогрессивно развиваться. На медленность этого процесса уже было указано.
Во время его развития, от первых пятен до полного разрушения оловянного предмета, можно отметить несколько стадий, наблюдаемых в виде явлений на его поверхности.
Первая стадия. «На ровном блестящем бело-серебристом тоне нового олова или тепловато-серой патине старинного получаются темно-серые пятна; эти пятна в иных случаях захватывают большую, другой раз всю поверхность предмета.

«Если же оловянные предметы в течение продолжительного времени, т.е. несколько лет, находились зарытыми в более или менее пропитанной влагой земле, доступной до известной степени морозу или во всяком случае в низкой почвенной температуре, то на их поверхности получаются белые налеты».
Таким белым налетом были покрыты несколько блюд, уложенных в ящик и вместе с ним в 1914 г. осенью зарытых в песочный грунт близ Петербурга на глубине метра от поверхности и затем обнаруженных в 1921 г.; почвенная температура была около 5° С; деревянный неплотный ящик представлял плохую защиту от почвенной сырости и от зимних и осенних осадков. Последние наносили, очевидно, пылинки серого олова (а-олово) на предметы, что ясно наблюдалось по рисунку белых налетов, являвшихся результатом потеков верховой воды через щели ящика на находящиеся в нем блюда.

Очевидно, несколько старых блюд довольно темного цвета находились выше, на вид совершенно здоровых, бело-серебристого тона; от первых, лежавших над вторыми, здоровыми, последние заразились; на них получились обильные беловатые налеты. «Предварительный анализ соскобленного ножом налета показал нерастворимость его в слабых кислотах; в налете ничего, кроме олова, свинца и. следов железа, не было найдено». Под микроскопом белый налет рисовался неровной поверхностью, покрытой местами зернышками кругловатой формации.
В первой же стадии превращения в серое видоизменение находились, очевидно, блюда и оловеники и остальная оловянная столовая посуда царского двора в Москве в XVI—XVII ее.; они обратили внимание на черноватый и тусклый вид всей этой оловянной посуды.

Первая стадия дезаггрегации была установлена на другом предмете, обследованном автором в 1924 г. в Дерпте, — большая кружка монастырской работы XV в., попавшая в землю, очевидно, зарытая в XVI в., во время набегов войск Ивана Грозного на Ливонию, и вынутая из нее в конце прошлого столетия.
Кружка была темного, но совершенно ровного цвета; разрушенных мест на поверхности невооруженным глазом не замечалось. Но микроснимок при увеличении в 300 раз дал зернистую структуру.
Вторая стадия. «На поверхности оловянных изделий получаются определимые невооруженным глазом мелкие прыщики и бородавки. Таким образом бородавковидными прыщиками покрыта чаша, а также яблоко на ножке потира Русского музея в Ленинграде (муз. № 1282 Г. 5), ценного и редкого предмета оловянного производства XVII века». Каждый прыщик — результат местного опухания, прыщики полые. Если напильником отшлифовать опухоль, то вооруженному глазу представляется ямочка.

Присутствие таких опухолей и пустот в прыщиках объясняется уменьшением удельного веса олова при переходе в серое видоизменение. Так как эти опухоли различной величины и неравномерного расположения, определения удельного веса серого видоизменения олова у разных ученых в каждом случае дают новые цифры.
Третья стадия. Упомянутые выше бородавки вспучиваются; верха осыпаются; получаются ямочки. Края этих ямочек несколько приподняты. Если перетереть по гладкой бумаге жестким карандашом поверхность с ямочками, на перетирке края рисуются определенными черными контурами, что вызвано их рельефностью. Под микроскопом эти края рисуются буроватым оттенком.

«Когда предмет покрыт белым налетом, то в этой третьей стадии разрушения микроскопическое обследование ясно обнаруживает весь процесс: внутренняя часть опухоли представляет собою беловатую пленку, местами отошедшую от края, в этих местах при помощи микроскопа, можно определить черные блестящие кристаллы олова», причем края выделяются рельефными и зернистыми и вместе буроватого с желтым оттенком». При дальнейшем развитии процесса пленки осыпаются; ямка выглядит черным пятном.
Если кипятить продолжительное время покрытые белым налетом оловянные предметы, то после кипячения налет легко отделяется ножом; обнаруживается под налетом черноватая шершавая поверхность, на ней при помощи микроскопа можно видеть вышеупомянутые черноватые блестящие кристаллы.

Расположение по поверхности предмета бородавчатых опухолей второй стадии видоизменения белого олова и ямки третьей стадии иной раз указывают, каким путем инфицирующие пылинки серого видоизменения (а-олово) переносились на здоровую до тех пор поверхность предмета. Такое явление ясно наблюдается на трех блюдах в ризнице Успенского девичьего монастыря в г. Александрове б. Владимирской губернии. Инфекция направлена, очевидно, к одному краю блюда, будто пылинки миновали другой; на первом много ямок, и тем более, чем дальше от центра блюд, и тем меньше, чем ближе к другому. Это явление повторяется в Александрове еще много раз. Не была ли во время инфекции, т.е. тогда, когда пылинки серого олова наносились и приставали к поверхности блюда, одна его половина более доступна пылинкам, нежели другая?

В той же ризнице Успенского девичьего монастыря в Александрове имеется другое блюдо, где пятна расположены довольно своеобразно, будто от прикосновения блюда с грубой тканью на места прикосновения передавалась инфекция; так ясно на исподней стороне блюда отпечаталась в группировке больных мест структура ткани, т.е. выпуклые места перекрещивающихся толстых ниток. Очевидно, пылинки серого (а-олово) удержались на мокрой тряпке, с которою соприкасался низ блюда.
Во всех этих упомянутых случаях очевидной инфекции не инфицированные поверхности имели свой белый серебристый вид.
Четвертая стадия. «Упомянутые выше ямки расширяются и углубляются; несколько соседних ямок сливаются в более крупные углубленные-пятна». На фоне этих пятен при помощи микроскопа можно наблюдать новые бородавки, новые опухоли; около них ясно рисуются кристаллы темного колорита.

Иногда отделяются от поверхности предмета, целые пластинки. «Отделение таких пластинок можно наблюдать на блюде XVII в. Русского музея в Ленинграде (№ описи Г. 75), где направо от подписи некоторая часть поверхности уже разрушена». Одновременно направо от этих сплошных разрушений видны, кроме двух отдельных кругловатых пятен, около десятка мелких — все с приподнятыми краями.
Автор наблюдал отделение целых пластинок на блюде XVII в. после того, как это блюдо продолжительно, т.е. в продолжение часа или более, кипятили; опухоли были диаметром в 7—8 мм и больше; где несколько опухолей сошлись, отошла целая пластинка. Местами эти пластинки слегка держались, но ножом без труда снимались. Под ними получилось черноватое пятно, в котором под лупой были видны блестящие кристаллы.

«Пятая стадия разрушения оловянного предмета представляет собой прогрессивное развитие расширения и углубления больных мест. В ризнице Троицкого собора Успенского девичьего монастыря в Александрове на многих блюдах XVII столетия это разрушение в 1924 г. достигло уже полного развития. Помимо плоских и незначительных ямок получились глубокие и большие ямки и даже сквозные дыры». Края дыр осыпаются, предметам грозит катастрофа. Разрушение здесь развивается все скорее с расширением и умножением источников новых заражений и тем более, что ризница не отапливалась.

Сюда же относится случай с указанной уже кружкой XV в. в собрании Эстонского ученого общества в Дерпте. Эта кружка была зарыта в землю в XVI в., во время войны Ливонии с Московским государством; ее нашли в конце прошлого столетия после 300-летнего пребывания в земле. Кроме первой стадии разрушения, на ней оказалась большая разъеденная чумой дыра около ручки; т.е. «инфекция» сосредоточилась в одном месте. Остальная часть кружки оказалась покрытою темною обыкновенною патиною.
В бактериологической университетской лаборатории профессора А. Ю. Укке в Дерпте лаборантом С. Вишняковым кружка была обследована; анализ установил: 90,8 частей олова, 8,0 частей свинца, 1 часть железа. Проба была взята со дна кружки.

Были сделаны микроснимки прежде всего с шлифа, изготовленного из небольшого отщепа с здоровой на вид поверхности кружки, приклеенной канадским бальзамом к предметному стеклышку, затем отшлифованной и, наконец, опущенной в слабую азотную кислоту для точного выявления структуры. Снимок сделан при увеличении в 300 раз, источник света—вольтова дуга. Затем фотографировалось разрушение., причем порченое место не было отшлифовано, а просто взят гладкий осколок. Микроснимок с здорового на вид места кружки указывает на некоторую несвязанность металла при зернистости структуры. Микроснимок с порченого места при равном увеличении в 300 раз дал совершенно другой рисунок: поверхность металла состоит из множества отдельных зерен без связи и расположенных не в одной плоскости, а где выше, где ниже.

Шестая стадия. На той же только что обследованной кружке верх ручки около шарнира для крышки настолько разрушен, что гуртики, окаймляющие ручку, совершенно исчезли, исчезла также верхняя половина святого в нишке готического рисунка, заканчивающей верх ручки. Значит, в шестой стадии разрушения осыпаются не только края разъеденных мест в виде темно-серого порошка, но исчезают части поверхности, образуются дыры с зернистыми краями свинцово-серого цвета. Разрушение при наличии разрастающейся инфекции все ускоряется. Завершается катастрофа окончательным разрушением предмета.

[Mika88]

Сохранение оловянных изделий

"Реставрация и консервация металлических изделий"
Источник: http://gorod-musei.ru/


Все вышесказанное ясно рисует возможную.переспективу наших собраний олова. Мы теперь знаем, что всему этому оловянному имуществу при известных условиях обязательно грозит величайшая опасность.
Предотвратить, по возможности, эту опасность — первостепенная задача хранителей этих собраний.
При этом надо помнить, что при создании условий, при которых серая модификация является неустойчивой (т. е. выше +18° С), а белая — устойчивой, серое олово (а-олово) может быть переведено обратно в белое ((3-олово).
Для приостановки существующего, без сомнения, везде и во всех собраниях в каждом старинном оловянном предмете процесса разрушения от чумы упомянутые уже опыты и исследования профессора Когена в Утрехте дают надлежащие указания.

По сплавлении серого олова и по застывании его получается снова белое олово со всеми его свойствами. Этот способ давно был известен на складах нашего интендантства в Москве и неоднократно практиковался. Но такой способ, хорошо применимый для больших партий необработанного олова в слитках и болванках, не применим для лечения оловянных предметов наших музеев. Их в средневековье и в новое время переплавляли с употреблением старых форм или отливали с помощью новых. Не удивительно, что вследствие этого предметы глубокой древности до нас почти не дошли и что редчайшие дошедшие до нас оловянные предметы средневековья все за редкими исключениями задеты процессом перехода в серое видоизменение.

По сообщениям Когена, превращение серого олова (а-олова) в белое (В-олово) происходит почти мгновенно уже при температуре +40° С. Для большей уверенности в успешности результатов лучше, конечно, вести продолжительное нагревание в течение нескольких часов, сухое или мокрое, при более высокой температуре, но не выше 100°. Тогда серое олово будет превращено в белое. Таким образом, оловянные изделия наших собраний будут спасены от дальнейшей порчи процессом развития на них оловянной чумы.

Нельзя не обратить должного внимания на разрушение бронзовой надгробной дощечки 1593 г. в собраниях Копенгагенского музея. Металл дощечки на вид — довольно светлый, быть может это значительная примесь олова к меди. Дощечка разъедается болезнью; на ее поверхности имеются опухоли, разрушенные, облупившиеся места, где металл шершавый, черного цвета, имеются в краях сквозные отверстия, большей или меньшей величины, получившиеся от соединения нескольких изъязвлений. Все это во всех деталях повторяет в точности картину разрушения на упомянутых выше оловянных блюдах XVII в. дочерей царя Алексея Михайловича в ризнице Успенского девичьего монастыря в Александрове. Нельзя не усмотреть в этом разрушении надгробной дощечки новый вид заболевания музейного предмета в силу того, что в состав его материала вошла некоторая доля олова. Такие заболевания могут обнаружиться и в других металлических музейных предметах, в состав которых входит олово.

Выводы.
1. Необходимо выделить из оловянных коллекций все захваченные процессом превращения в серое олово предметы и побывшие сними в одинаковых условиях и помещениях оловянные изделия и кипятить их в продолжение не менее одного часа в чистой воде.
2. Отвести прокипяченным коллекциям новое, не зараженное пылинками серого олова помещение и очистить основательно прежнее.
3. Поддерживать в помещениях, где хранятся собрания олова, температуру около +18°C.
После кипячения оловянные предметы обтираются мягкой замшей или тряпкой, причем допускается применение мелкого так называемого «плавленного» мела.

Оловянная чума, встречающаяся везде, где имеются собрания олова, — настоящая музейная болезнь по словам профессора Когена. Вернуть предметам их прежний вид невозможно; там, где появились опухоли и где они осыпались, поверхность предметов после кипячения показывает те же опухоли и те же ямы: металлу возвращена только некоторая связанность материала; но самые предметы окончательно попорчены, их поверхность, смотря по стадии развития процесса разрушения, будет более или менее искалечена, лишена своего вида. Предметы потеряли часть своей красоты.
Дальнейшая очистка оловянных изделий от атмосферных налетов производится слабыми растительными кислотами или разбавленною соляною кислотой (до 10%). После такой очистки предметы должны быть тщательно промыты и высушены.